Ох рано, встает охрана. А если ты еще и страж, то слово рано приобретает еще больший смысл. И вот Доминик, который всю ночь кутил, пил, курил и [об этом история умалчивает для сохранения конфиденциальности дам], бодро подскакивает от будильника, звонко орущим над ухом, непонятные песенки. Гроттики решили подбодрить своего друга-хозяина, который лег слишком рано. Сегодня слишком рано. Всего то 20 минут назад. Состояние мистера Лайтвуда было на редкость прекрасным, а сна было во всех глазах килограммов по сотне, но наш герой, закинувшись парой ведер кофеина, смело шагал на работу – тестировать новое оборудование. Конечно же, он все изучил и был готов к нововведениям, почти готов ко всему… кроме напарника. К счастью, наш герой так был пьян алкоголем, любовью и кофеином, что дополнялось тотальным недосыпом, что функционировал он на автомате, лишь иногда взбадриваясь пинками от Пики, который бдил за другом, при этом оставаясь в тени.
Пики, перестань, у меня на ребре уже знатный синяк. – вежливо попросил маленького зелененького гроттика Доминик, стараясь вспомнить куда ему необходимо идти.
Черт, сколько тут коридоров. Я прекрасно помню, где находится зал тренировок, но понятия не имею, где находится кабинет Кеннета. Да и был там… никогда. Нельзя дать точный адрес!? Чертовы бюрократы. – проворчал недовольно у себя в голове мистер Лайтвуд, в очередной раз понимая, за что он так любит свою работы и так сильно ненавидит бюрократию, политику – до которой так горит его величайшая матушка и драгоценнейший друг.
Тихо, словно мышка, мужчина проскользнул в кабинет – зал, и уселся на свое место. Только мышка эта больше походила на Сплинтера, а уклюжестью на Микеланджело, гнавшегося за пиццей. Поэтому дверь была открыта чуть ли не с ноги, звонко скрипели стулья, а Доминик с невинной сияющей улыбкой сидел на стуле, показывая всем своим видом, что все в порядке. Даже в своем потрепанном виде выглядя во много лучше большинства присутствующих.
Я, конечно, прекрасен, но вы не сочные дамы, чтобы вот так глазея привлекать мое внимание. Что, блин [здесь зацензурено издателем], опять задумало руководство?! – Доминику прям хотелось в такие моменты попросить разрешения у матушки, официальную бумажку, которая дала бы право кричать матом в такие моменты, ну или, когда начальство несло бред. То бишь всегда. И эта мысль с каждым разом становилась все более соблазнительной.
- Да вы блин шутите. – неожиданно для самого себя воскликнул мистер Лайтвуд, обреченно выдохнув так, что, наверное, его мучения слышно было во всем здании. – Если хоть одна моя часть тела пострадает, то моя матушка с улыбкой и без труда открутит ваши не особо сообразительные головушки! – рычал в мыслях Доминик, но кажется эти олухи и сами осознавали свою оплошность.
Клацнув зубами, мужчина обреченно топал за Асмодеем, успевая проснуться, ведь после объявления такой новости у мистера Лайтвуда ни сна, ни легкости прошлого вечера не осталось. Только чувствовал, что надо проситься в отпуск… лет на пять.
- Твою ж дивизию! Я не переживу этот день! – смотря в упор на напарника, воскликнул мужчина, почему-то полностью уверенный в своих словах. Мистер Блеквуд, казалось, только с жадностью и потирал ручки, нетерпеливо готовясь устроить Лайтвуду «кузькину мать». Чем-то был даже похож на озорника Гринча, который дорвался до шалостей. И Доминик бы, наверное, с радостью поощрил этот запал, если бы не выступал кроликом, которого должен сожрать голодный удав. – Скажи честно, ты хоть умеешь управлять этой техникой. – панически поинтересовался страж, хотя больше риторически, видя, как Асмодей с воодушевление тыкал по всем кнопкам. Хотелось заплакать, но это бы делу несколько не помогло. Вот и приходится быть сильным, смелым, матерым… Летя вниз со здания. Где-то в полете перевязывая правильно страховочный трос и цепляясь за выступ. – Твою ж мать. – не выдержал Доминик и выругался, смотря то в верх, надеясь увидеть этого горе стратега, то вниз, на пропасть в которую чуть не отправилось его тело. – Куда мне двигаться, Асми? – поинтересовался мистер Лайтвуд, с огромным нетерпением ожидая ответа навигатора, и немного беся его таким обращением. Ведь оно совсем не подходило для его статуса. Ох уж эта болезнь чистокровных. Ожидая ответа, от которого даже проснулись мурашки, ведь от этого черта можно ждать чего угодно. Надев очки для обзора, мужчина увидел цель… оставалось только ждать указаний.